Вся правда о Брайтон-Бич

150 лет назад на месте популярного бруклинского района Брайтон-Бич стояли маленькие ветхие домишки, в каждом из которых проживали семьи по 15 – 20 человек. В районе царила страшная безработица и разруха. Состоятельные жители других районов насмешливо называли будущий Брайтон «сонной деревней», намекая на то, что местные жители слишком ленивы и абсолютно равнодушны к деньгам. Именно таким район впервые увидел предприниматель Уильям Энджеман – будущий основатель и первый официальный владелец Брайтон-Бич.

Биография Энджемана сложна и противоречива. Известно, что всю свою молодость он трудился на низкооплачиваемых работах в морских портах Бруклина. Когда началась Гражданская война, Энджеман одним из первых пошел добровольцем в пехотные войска, быстро получил звание лейтенанта. С фронта вернулся с огромной суммой наличных денег и обширными связями в высших кругах Нью-Йорка.

Одни историки считают, что Энджеман заработал капитал, занимаясь поставкой на фронт лошадей, оружия и продуктов. Другие полагают, что он незаконно продавал солдатам алкоголь, табак и медикаменты с наркотическим эффектом. Есть также предположение, что Энджеман занимался торговлей пленников, захваченных у конфедератов. Так или иначе, всю правду о личности Энджемана мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

В 1868 году он покупает 20 акров земли за 20 тысяч долларов и называет территорию Брайтон-Бич (в честь городка Брайтон на юге Великобритании). Энджеман отдыхал там после войны и постоянно вспоминал о небывалом гостеприимстве местных жителей.

Однако на Брайтоне, где к 1880 году проживали не только европейцы, но и афроамериканцы с азиатами, царила атмосфера лютой этнической ненависти. Когда Энджеман поручил трем чернокожим переписать всех жителей района, чтобы узнать их точное число, он совершил большую ошибку. В первый же день всех переписчиков жестоко избили. Представители ирландской и голландской общин назвали Энджемана предателем, пообещав «вздернуть его на столбе, если он не очистит район от второстепенных элементов» (то есть азиатов и афроамериканцев). Владелец Брайтон-Бич не побоялся угроз местных жителей в свой адрес, пообещав бросить за решетку каждого, кто «продемонстрирует свои расистские наклонности».

Энджеман преобразил Брайтон-Бич. Он отделил пляж от жилой части деревянным настилом (бордвок), спонсировал строительство двухсот 2-этажных домиков и железной дороги. Венцом перестройки стала роскошная гостиница на 174 места. Восторженные переменами местные жители хотели назвать именем Энджемана одну из центральных улиц, но «спаситель» Брайтона скромно отказался.

В 1890 году газета Brooklyn Times назвала Брайтон-Бич «идеальным местом для представителей среднего класса». За считанные годы район действительно преобразился. Из «сонной деревни» – в цивилизованный городок европейского уровня. «Чистые улицы, добрые лица, десятки смеющихся детей, красиво оформленные здания и бизнесы – это сегодняшний Брайтон-Бич», – писало издание.

Примечательно, что больше всех в районе зарабатывали парикмахеры. К 1894 году здесь было 18 парикмахерских – почти в два раза больше, чем любых других бизнесов. «Здешние женщины такие модницы, что могут приходить ко мне по 2–3 раза в день, – удивлялся брадобрей Джанлука Бартолле. – Утром они делают прическу для уличных прогулок, днем для своих возлюбленных, а вечером – для пышных торжеств».
Начало XX века ознаменовалось открытием знаменитых «брайтонских купален» (Brighton Baths) – огромного лечебно-оздоровительного комплекса, где отдыхали самые богатые люди Нью-Йорка. Центральным объектом «брайтонских купален» (кстати, сейчас на их месте расположен элитный жилой комплекс Oceana) стал большой плавательный бассейн под открытым небом, который «пропускал» до трех тысяч человек в день.

В 30-х годах открывается знаменитый Брайтонский театр (Brighton Theater). По своей популярности он мог конкурировать с любым бродвейским театром. Красочные мюзиклы, выступления симфонических оркестров, сольные выступления легендарных артистов – вот лишь маленькая часть его насыщенного репертуара. Из-за большого количества зрителей в первые годы своего существования театр работал по 20 часов в сутки. Даже билет на утренние выступления (начало в 6.00 (!) утра) купить было очень сложно.

Журналисты New York Times называли Брайтон-Бич «бруклинской столицей спорта и высокой культуры». А французский театральный критик Поль Грасье, изумленный атмосферой этого района, сказал, что «в мире существуют три великих города, жители которых обладают огромным творческим потенциалом, – это Париж, Рим и Брайтон-Бич».

Иммигранты из Советского Союза начали прибывать на Брайтон-Бич в конце 50-х годов. Примечательно, что американские историки очень быстро нашли ответ на вопрос, почему русские выбрали именно Брайтон.

В одной из энциклопедий говорится: «Первая волна иммиграции состояла из жителей Одессы – известного советского города на Черном море. Они выбрали Брайтон-Бич по одной простой причине: его месторасположение до боли напоминало им родные края».
К сожалению, коренные жители Брайтон-Бич крайне отрицательно отнеслись к выходцам из Советского Союза. Владельцы бизнесов жаловались, что «русские» игнорируют их товары и услуги, предпочитая жить в замкнутом анклаве.
Один из владельцев «брайтонских купален» Кеннет Гришем сказал в 1973 году: «Тридцать лет назад мы за день зарабатывали больше, чем сегодня за неделю. Я считаю, что одна из причин краха нашего бизнеса – советские иммигранты. Их становится слишком много. Своим количеством они вытесняют наших постоянных клиентов – ирландцев, голландцев, испанцев и итальянцев».
Кстати, легендарные «брайтонские купальни» разорились и перестали существовать в начале 90-х годов. Официальной причиной закрытия было то, что у подавляющего большинства местных жителей не было денег на входной билет. Содержать столь престижное заведение в районе с умирающей экономикой стало невыгодным.

К середине 70-х годов пришли в упадок и все культурные заведения Брайтон-Бич. Окончательно закрылся Брайтонский театр, разорились знаменитые парикмахерские, ирландские таверны и американские рестораны…
Мне удалось поговорить с одним человеком (он просил не называть его имени), который рассказал о Брайтон-Бич конца 80-х: «В те времена русскоязычных иммигрантов боялись даже афроамериканцы. Здесь прокручивались такие аферы, которых вы не увидите ни в одном голливудском фильме. Здесь процветали бизнесы по подделке документов, бабушки на улице торговали ампулами с морфином, некоторые «русские» занимались скупкой краденого. Естественно, американцы даже не подозревали, что здесь творится…»

Термин «русская мафия» обязан своему рождению именно Брайтон-Бич. Когда я изучал подшивки нью-йоркских газет 80-х 90-х годов, то практически в каждой статье, где речь шла о советских иммигрантах, упоминаются слова «мафия» и «КГБ». По-моему, многие американцы до сих пор не различают значение этих слов.

Чтобы лучше понять отношение американцев к Брайтону и его жителям, достаточно посмотреть несколько самых известных фильмов об этом районе. Один из самых шокирующих – «Маленькая Одесса» (Little Odessa) с Тимом Ротом и Эдвардом Ферлонгом. Практически все главные герои – отрицательные персонажи: один – наемный убийца, второй – стукач, третий – бывший кэгэбэшник…
В фильме «25-й час» (25th Hour) жители Брайтона тоже представлены как закоренелые преступники. Причем один из них с гордостью говорит: «Я сидел в пяти разных тюрьмах, в пяти разных странах…»
Герой фильма «Бог войны» (Lord of War) Юрий Орлов (одна из худших ролей Николаса Кейджа) также жил на Брайтоне и занимался незаконной торговлей оружия. Причем в международных масштабах.
Даже режиссер Даррен Аранофски («Реквием по мечте» – Requiem for a Dream) в негативных тонах показал «рядовые» будни неблагополучной «советской» семьи: мать с утра до вечера сидит на раскладном стульчике вблизи своего билдинга, а сын увлекается наркотиками, продавая за бесценок вещи из квартиры брайтонским старьевщикам.